donbass.org.ua | авторы и тексты | прислать работу | другие ресурсы | гэстбук
МАШЕНЬКА ГОРОДЕЦКАЯ (ВЕТЕР С ЮГА)
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ:
Письмо для КГБ
(Катерины Гайданской - Белецкой).
1. Роман "Машенька Городецкая" писался, и делает вид, что пишется дальше, глухими и вьюжными ночами на ворованном софте в Ст.-Петербурге, в бывшем доходном доме Петроградской стороны, в 650 метрах от казематов Петропавловской крепости и 820 метрах от места повешения декабристов.
2. В персонажах 1-й части нет смысла искать конкретного сходства. Они либо вымышлены полностью, либо скомпонованы из черт людей, КГБ незнакомых. Два или три персонажа, все - таки, списаны с натуры, но изменены и укрупнены до типов.
Напротив, во 2-й части большинство героев легко узнаются. Однако, предостерегу от соблазна рассматривать бытоописательный текст как ребус или шарж. В некоторых случаях упорный поиск прототипа может просто завести в тупик.
3. Автор присутствует в повествовании только за кадром. В кругу действующих лиц он себя не намарал. Главная героиня - лицо скорее вымышленное, чем реальное. Что естественно: ее образ несет слишком большую идейную и сюжетную нагрузку. В значительной степени поведение Машеньки Городецкой запрограммировано. Все же остальные персонажи, будучи однажды созданы, в дальнейшем ведут себя исключительно как хотят.
4. Каждый эпизод романа имел место в действительности. Однако происходили они не в те годы, не в тех местах, не в той последовательности и не с теми людьми.
В законченном виде роман "Ветер с юга" будет состоять из 4-х частей общим объемом 20 - 25 листов. Т. о. вниманию КГБ сегодня предлагается треть, или возможно, половина текста первого из трех задуманных романов о Машеньке Городецкой и судьбах Новороссии в десятилетие перестройки.
На сем, однако, остаюсь и откланиваюсь, милое КГБ,
известный вам по песням и анекдотам
Нил
апрель 1999 г.
ЧАСТЬ 1.
ГЛАВА 1.
- Комнатка у нас маленькая, но очень приличная. Особенно смотрится этот полированный комодик в углу. На нем как раз кстати тройное зеркало в неброской узкой оплетке. Цвет подходит так удачно, никто никогда не догадается, что это не гарнитур. Положительно, резная чешская вазочка гармонирует и с зеркалом, и со шторами, а веточки цветов добавляют капельку веселья и мягкости. Конечно, искусственные цветы - пошлость. Но тут у нас не тряпичные подсолнухи, а розовые и красные листики - колокольчики на прозрачных разветвленных ножках, а в чашечках колокольчиков - золотые блестящие капельки. Как будто стебельков нет совсем, и облачко алых колибри недвижно замерло над хрусталем, чтобы три раза отразиться в чистом зеркале и, смутно, еще раз в темной столешнице комода. Теперь повернем голову направо и увидим два замечательных шкафа. В одном за стеклянными створками - сиреневые томики Брюсова, красные Александра Дюма и темно - зеленые, очень капитальные - Истории Второй мировой войны. И круглая глубокого леопардового цвета морская раковина с узким матовым ртом, большая, величиной с два кулачка хорошенькой двадцатилетней женщины европейского стиля. В другом, платяном шкафу, в глубине, где пахнет духами "Пани Валевска", висит то самое маленькое платье в лимонный горошек, что своей легкостью подходит больше других как раз к сегодняшнему вечеру конца апреля, когда акация и тополь уже выпустили все листочки, и голой земли уже нет, а воздух еще свеж и пахнет не цветами, а влагой. Положительно, это смело - пройтись в маленьком летнем платье и открытых лимонных туфельках по только что высохшему асфальту, среди нежной зелени и солнышка, чтобы и Женя, и Алена, и Иванова, и даже сам Иванов упали от восхищения и вскричали с колен: Ах, Машенька Городецкая, да это - сама весна!
Именно такими словами думала Машенька Городецкая, стоя босиком на пушистом узбецком ковре перед трельяжем, поправляя пальчиком бретельку короткой итальянской комбинации. Легкие шторы на окне были раздернуты до отказа, и солнце свободно лилось через невидимые стекла, светом чуть - чуть зеленоватым от полупрозрачного заоконного кружева листвы.
Машенька щелкнула пальцами, выбирая из расставленной перед нею на комоде позиции тюбиков, баночек, карандашей и высоких пузырьков фигуру, которая должна начать и привести к быстрой и красивой победе ежедневную партию чемпионата по макияжу. Она не любила традиционных ходов "как вчера". Машенька еще раз безошибочно окинула поле боя и взялась за широкую белую банку с глянцевой этикеткой и разукрашенную цветными точечками и звездочками.
Набрав из банки горстку крема, откинув длинные волосы и легко массируя шею, Машенька продолжала смотр владений.
- Слева от трельяжа, вплотную к стене, мы видим полированный журнальный столик, прямоугольный и на прямых ножках. Столик представляет собой центр композиции из стоящих по бокам двух цветастых кресел на колесиках, с высокими спинками "самолетного" типа, и гнутого двухрожкового бра с шелковыми золотистыми абажурами, с колесиком - регулятором яркости. У этого солидного, "под старину" бра есть замечательная секретная особенность. Но не каждой, да - да, может быть, почти ни одной хозяйке эта особенность никогда не придет в голову. Ткань на тонких каркасах абажуров очень легко менять, достаточно отщелкнуть четыре маленьких рычажка. Она же, Машенька, догадалась об этом еще в магазине. И сразу нашила из лоскутов несколько разных абажуров - мрачных, из плотных тканей с бахромой, и прозрачных. Под цвет обоев, кресел, штор, для осени, когда топятся батареи и в комнате густо пахнет пудрой и свечой, для лета, когда за шторой высокая створка окна приоткрыта, и ветерок, колышущий тюль, приносит ночью молодой воздух жасмина и лип. И Машенька сидит с ногами в кресле, укутавшись в плед, читает толстую книжку или ведет уютную беседу с гостьей, вся умная, загадочная - загадочная.
- А вот письменный стол перед окном, - думала Машенька, переходя от пахучего крема к легкому, без запаха, дезодоранту. - Современный небольшой блестящий письменный стол. Горка бумаги и блокнотов, хохломской стаканчик с фломастерами, рабочая настольная лампа с гибкой шеей. Если сидеть за столом в румынском легком кресле, можно правой рукой нажимать на кнопки радиоприемника и магнитофона "Маяк". Тогда зажгутся красные и желтые глазки, забегают выше - ниже фосфорные столбики настройки, и с верхних углов окна, из - за штор, польется стереомузыка: упругая как спортивный тренажер, или плавная, фортепианная, расслабляющая. Приемник и магнитофон стоят в самом углу, на подвесной полке, тонкой, черной и почти незаметной. А вот ту книжную полку, которая сейчас за спиной, в простенке у двери, безобразную, можно просто не замечать. На этой грубой квадратной полке стоят учебники, выкройки, журналы. Но мы лучше представим, что на этом месте висят небольшие старые часы с почерневшим лаком, резными стрелками и маятником, который ходит туда - обратно, деловой и независимый как сверчок. Ну вот, пускай здесь часы, а из - за платяного шкафа не выглядывает краешек гладильной доски. На ковре пускай не лежит скомканная бумажка, и вот, все это вместе - дивный будуар, интимно - деловой, классический и современный, и сразу во всех стилях хороший. Конечно же, хозяйка, сумевшая обставить свое гнездышко с таким вкусом, и сама необычайно стильна, изменчива как ветер, блестяща, остроумна, загадочно глубока, эта знаменитая юная красавица Машенька Викторова - Городецкая 85 - 66 - 92!
Да, она действительно красавица. И тонкий прямой нос, который надо припудрить, и родинка как раз на месте. - Ах, Машенька, жемчужина у моря!, - пропела она, показав белые зубки и ничуть не смутившись, что подправила рисунок мелодии. Машенька спустила бретельки комбинации, соорудив лукавое декольте. - Покатые плечи как белый бархат, жемчужные раковины ключиц, и грудь,.. - Машенька крутнулась перед комодом, играя своими тремя отражениями в зеркалах. Взлетевший подол открыл сверкнувшие солнцу милые ямочки у колен. В такой восторг от собственной прелести Машенька совершенно искренне приходила каждый день. Да, следующая строчка песни ей никак не подходила.
Вдруг встрепенувшись, Машенька выбежала из комнаты, поджимая босые пальчики. На кухне она выключила газ, пронзительный свист чайника опал и умолк. За этот смелый подвиг - выскочить босиком на холодный линолеум, она не могла не быть вознаграждена карамельной хрустящей конфеткой, тотчас же выуженной из вазочки. Одним движением поправив занавеску, захлопнув дверцу висячего шкафчика, выбросив конфетную бумажку в ведро, Машенька на цыпочках вышла в коридор и через дверное стекло заглянула в гостиную. В гостиной тускло бормотал телевизор, шторы были полузадернуты, из - за спинки дивана торчали и возлегали на пуфике две длинные прямые ноги в синих спортивных брюках с лампасами и в тапочках.
Машенька нахмурилась и состроила выражение "Вся в заботах номер раз". Подумала, добавила просительно - несчастного оттенка. Она открыла дверь и крикнула в возмутительную атмосферу гостиной:
- Вадик, шесть часов, ну что ты, я рубашку положила! - Соврала она как минимум на сорок минут, она действительно была возмущена, - настолько, чтобы не уронить манер холодной беззаботной красавицы.
Спинка дивана заворочалась. Звуки, похожие на бурчание пружин, как понимала Машенька, были голосом, спросонья обещавшим послушание и "сейчас - сейчас". Одна нога взмахнулась, приподнявшись на целых полметра, но снова упала на пуфик.
- Бардак! - сама себе нагрубила Машенька и решила рассердиться. Она стремглав вернулась в свою комнату, и замерла на середине. Ее взгляд упал на троекратно отраженную в зеркале русоволосую стройную женщину с розовыми от возмущения плечами, гордой головой, легким станом. Полураздетую как пантера, как римская куртизанка, анфас, три четверти, профиль... Полураздетая пантера..! - это было славно и точно, Машенька хрюкнула от смеха, увидела три сморщенных носика, - и рассмеялась уже вся, от жизнерадостности и опять - таки от собственной красоты.
Было действительно уже близко к шести, солнце через окно напоминало об этом, краснея и хмуря лоб. Машенька спохватилась, взмахнула длинной, почти до пояса, гривой, нацелилась и сцапала из расстроенной толпы баночек очередную.
За стеной, в гостиной, зашевелилось и заскрипело. Что - то упало на пол, очевидно, пуфик. Открылась и хлопнула дверь. - Муж, - машинально отметила Машенька, как раз водружая на палец простое обручальное кольцо поверх другого, с горизонтальным камешком топаза. - Муж объелся груш. Да, объелся, - злорадно констатировала Машенька, услышав глухой шум воды. Она взяла из шкатулки третье, совсем тонкое кольцо с сапфиром и, положив левую руку на грудь, присматривалась в зеркале, как кольцо на руке гармонирует с новым платьем. Дверь за спиной открылась, появился Вадим в отглаженной рубашке. Машенька, откинув голову, повернулась к нему, стараясь, чтобы легкий подол платья взлетел вокруг ног, как цветок. Стройный, спортивный Вадим в светлой рубашке тоже замечательно подходил к ее платью, к ее росту, а его большие, но интеллигентные руки - к ее маленькой белой ручке с кольцами и острыми красными ноготками. Машенька еще раз крутнула платьем и, кокетничая, сощурила глазки.
Вадим постоял у двери, нюхая запах пудры и лака, потрогал распахнутый ворот рубашки, гладкий подбородок, снял шерстинку с брюк. - Я надену красный свитер? - спросил он и поглядел на свою пятку.
Машенька остановила крутящееся платье, вытянув шею, посмотрела на Вадима, вздернула указательным пальцем свой хорошенький носик и состроила ему рожу.
"Только попробуйте кто - нибудь испортить мне мое замечательное настроение, разорву на крохотные клочки!" - хорохорилась она через двадцать минут, уложив волосы с помощью гребня, слушая в коридоре бурчание Вадима и поигрывая ноготками. Она прикоснулась за ушком лучшими своими духами, еще два раза, гоголем и павой, прошлась перед зеркалами, поворачивая головку. Но полное ликование вернулось к ней, когда, красиво опершись на руку Вадима, она вышла из подъезда на улицу, где желтое солнце шевелило листочки, пахло ветерком и шумно, как толпа поклонников в театре, орали сверху воробьи и скворцы.
